Интервью Майки Кристенсона / Вопросы о связующих и своей игре

Интервью Майки Кристенсона / Вопросы о связующих и своей игре

Легионер казанского «Зенита» уверен, что волейбол – это игра мозгов.

В январе американец Майка Кристенсон продлил контракт с «Зенитом» до конца сезона 2023/24, что стало хорошей новостью не только для поклонников татарстанской команды. Один из лучших связующих мира, безусловно, украшает российский чемпионат и своей классной игрой делает его лучше.

В большом интервью мы с Майкой поговорили исключительно о профессии связующего: как он распределяет нагрузку между нападающими, как выбирает адресаты для передач в концовках и как пытается перехитрить соперника. К теории мы добавили ещё и практическую часть – в конце материала легионер специально для «БО Спорт» в деталях разобрал свою игру в топ-матчах нынешнего сезона.

«Российские связующие – настоящие звери»
– Ллой Болл в своей книге писал, что однажды растерялся и вместо передачи просто поймал мяч. С вами такое случалось?

– В игре? Ничего себе. Вот бы найти видео! Во время матчей со мной такого не было, но на тренировках я могу поймать мяч и остановить игру. К примеру, если я попросил игрока заказать передачу, а он этого не сделал. Но такое случается нечасто.

– Вам было 15 лет, кода Болл и сборная США выиграли Олимпиаду. Следили тогда за матчами?

– Конечно. Та победа стала для меня источником вдохновения всерьёз заниматься волейболом, думать о карьере в этом виде спорта. Я увидел победу и понял, что хочу также.

– Вы пытались как-то копировать манеру его игры?

– Я следил за ним в последние годы его изумительной карьеры, мечтал добиться таких же достижений, но в 15 лет я не так разбирался в волейболе, чтобы копировать кого-то. Я ещё только учился понимать игру. В дальнейшем я старался подчеркнуть для себя разные вещи от разных связующих. К примеру, если мы говорим о Болле, мне всегда нравилось, как он выполнял комбинацию «зона». Центральные соперника реагировали на крайних, а Болл находил передачами Райана Миллара или Дэвида Ли, которые использовали разорванный блок.

Та команда была просто удивительно быстрой, в ней было много классных мастеров, и когда Ллой чередовал высокие передачи на Стэнли с другими комбинациями, остановить такую атаку было сложно. Интересные особенности можно подчеркнуть у многих связующих, и я стараюсь это делать. В тактике, технике, стратегии ведения игры. Мне хочется понять, почему тот или иной связующий в данной ситуации принял такое решение. Ллой определенно в списке тех, кого я изучал.

– Кто ещё в этом списке?

– Когда я только начал разбирать волейбол, то лучшей командой мира было «Трентино». И я видел много матчей Рафаэля. Мой тренер дал мне флешку с записями игр клубного чемпионата мира, и я пересмотрел эти матчи, чтобы учиться.

– Есть разница между европейскими и южноамериканскими связками в зависимости от менталитета?

– Я бы сказал, что южноамериканцы чуть более авантюрные. Де Чекко, Бруно, Вильям, Рафаэль, Каванна и другие связующие из Южной Америки, с которыми я пересекался в сборных или на клубном уровне, не такие высокие, но очень подвижные, охотнее рискуют в своих решениях, что мне нравится в них. Европейский стиль это что-то среднее. А в России связующие это настоящие звери. Огромные парни, которые умеют классно делать многие вещи – пасовать, блокировать, сильно подавать. Когда в России связующий идёт на подачу или находится на первой линии, это никак не бьёт по силе подачи или высоте блока его команды.

Может быть, стоит делить связующих не только по национальности, но и по их ростовым данным. Рослые парни не так часто любят рисковать с передачами. И многое зависит от того, как и у кого ты учился волейболу. В Бразилии перед глазами свои примеры, в США нас учили играть строже, не выходить за грани дозволенного, но сейчас стили смешиваются, люди берут для себя разное из разных школ. Я как-то спросил у Жени Гребенникова, почему французы так классно защищаются. И он объяснил, что в детстве там часто играют 3 на 3 на пляже, и благодаря этому игроки учатся выбирать позицию, улучшают реакцию и умение страховать партнёра. Мне интересно узнавать такие детали из каждой волейбольной школы, перенимать что-то для себя. Мой стиль – это сочетание всего лучшего, что я увидел в своей карьере, и моей собственной философии волейбола.

«Хороший связующий должен понимать психологию игроков»
– Мы недавно делали материал про блокирующих, и они говорят, что в экстренной ситуации связующий всё равно пасует так, как привык. Вы стараетесь иногда сделать всё наоборот?

– В этом и смысл игры. Если я знаю, что, к примеру, блокирующий ждёт от меня самого очевидного варианта, я отдам мяч первому темпу, потому что центральные думают, что я пасну на Диму Волкова или Макса Михайлова. И в то же время блокирующий знает, что я могу сыграть иначе, так как жду от него самого очевидного действия. Он может остаться на месте и ждать, что я сыграю нестандартно. И получается, я сыграю неожиданно для всех, но только не для него, и очко будет проиграно. Так что это игра мозгов, игра знаний о сопернике. Блокирующие изучают связующих, а мы изучаем их. Как они ведут себя при счете 24:24? Читают наши действия или бегут туда, куда я пасую обычно?

Некоторые блокирующие вообще не думают во время игры и при этом выступают на успешном уровне. Я-то постоянно задумываюсь, что будет дальше, как сыграть похитрее, и иногда эта прямота в действиях соперника только сбивает меня. Счет 24:24, у нас контратака, доступен только Макс, а Деру только что принял мяч и ещё не поднялся с площадки. Я всё равно отдаю на Сэма, но блокирующий оказывается рядом с ним. Чёрт! Почему? Ты же всю игру прыгал на Михайлова, и сейчас это было суперочевидно! В общем, это постоянное противостояние мозгов.

– Как научиться в решающий момент не упростить игру, а придумать что-то нестандартное?

– Это всё доверие к своей команде, а оно нарабатывается на тренировках. Очевидно, что в ключевые моменты игры мяч обычно достаётся лучшему игроку команды, и это звание лучшего нужно заслужить. Этим людям можно и нужно доверять, но также важно наработать взаимодействие и доверие с теми, кто является, может быть, третьей или четвёртой опцией в атаке. Особенно, если у них хорошо идёт игра именно в этом матче, ведь тогда в нужный момент каждый может взять на себя ответственность и забить важный мяч. И четвёртая, по мнению соперника, опция в атаке легко станет первой и будет эффективной.

– А тренер может высказать вам, если в решающий момент вы выберете не очевидную опцию, и атака не получится?

– Если он просил меня не рисковать перед розыгрышем, а я ошибся, то вина только на мне. Но если он доверяет мне, значит, доверяет и моему выбору. Хорошо, выбор оказался неверным, но он мог и сработать. Иногда связующие получают комплименты и за плохие передачи. Я могу отдать пас на Вольвича, который забьёт через тройной блок, и мне скажут: «О, класс, Майка! Как ты здорово сыграл!» А пас-то на самом деле был плохой – три блокера на первом темпе! Поэтому оценивать решения связующих и качество передач действительно сложно. Волейбол – странная игра в этом плане. Можно сделать всё идеально правильно, но не набрать очко, потому что соперник гениально сыграет в защите, или мяч заденет сетку и от неё улетит в аут.

– Сколько раз нападающий должен ошибиться, чтобы вы решили для себя: «Так, у парня сегодня не идёт, я ему больше не пасую».

– Ситуации бывают разными, и опять же, всё идет от доверия и работы на тренировках. Если я вижу, что кто-то из моих партнёров приуныл после пары промахов, но я видел, как он вкалывает на двусторонках, знаю, что не просто перекинет мяч через сетку, потому что у него что-то не получается, то обязательно отдам ему передачу. Отдам одну, другую, третью. Я полностью доверяю своим нападающим, и мне всё равно, если он упёрся в блок пару раз или не попал в площадку. И я буду верить до тех пор пока, может быть, тренер не сделает замену или внесёт коррективы в мои действия. А если игрок, который только выйдет на площадку, попросит у меня мяч, чтобы разогреться, я скажу: «Ок, погнали. Следующий мяч твой, я верю в тебя».

– А если у кого-нибудь «горячая рука», вы будете загружать его мячами?

– О да! Это же классно, когда у игрока всё получается. В некоторых матчах Макса просто не остановить. Он не замечает двойной-тройной блок, и как этим можно не пользоваться? То же касается Димы Волкова. Зачем что-то менять, когда у них идёт игра? Я буду грузить их до тех пор, пока не пойму, что соперник приспособился или рука нападающего остыла. Вы, наверное, слышали, что связующих называют дирижёрами, и если я слышу, что мой скрипач сегодня играет великолепную музыку, думаю, стоит сделать так, чтобы она звучала чуть громче, а остальные инструменты пока можно приглушить. А потом наступает время другой скрипки. Хороший связующий должен не просто доставлять мяч до нападающего максимально удобно, но хорошо чувствовать ситуацию на площадке, понимать психологию игроков, уметь общаться с ними.

Пример из полуфинала Кубка России. Я надолго забыл Вольвича и пасовал другим, но во время игры подошёл и сказал: «Твоё время скоро придёт. Я сейчас не пасую тебе, но соперник ведётся на твои прыжки, и это помогает другим нападающим набирать очки». Артём похлопал меня по плечу и сказал: «Делай, что считаешь нужным. Я всегда готов». Такое общение очень важно, чтобы находиться с нападающими на одной волне, чтобы донести до тех, кто очень хочет атаковать, что я не игнорирую их, а просто веду игру по-другому, и их очередь скоро настанет. Я рад, что проблем с взаимопониманием в команде у нас нет. Я доверяю им, а они – мне.

«Мне не нравятся глупые ошибки нападающих»
– Во время игры вы общались с Вольвичем по-английски? Вообще языковой барьер для связующего это проблема?

– Да, по-английски, но иногда использую ломаный русский, хотя игроки в команде смеются и говорят: «Майка, чего это ты только что произнёс?» Но хорошо, что большинство ребят хорошо знают английский.

– А как донести идею оставаться спокойным эмоциональным парням вроде Дмитрия Волкова? Сомневаюсь, что ему нравится долго прыгать без мяча.

– Дима всегда хочет атаковать, такой у него характер и мне нравится это. Я обожаю его стремление получать каждый мяч, но если спросить остальных игроков, то они скажут то же самое. Никто не подходит ко мне с просьбой забыть на пару розыгрышей. Напротив, они просят ещё и ещё. И это здорово. Я не хотел бы, чтобы на площадке в команде были игроки, которые не хотят брать ответственность в атаке. Всегда говорю нападающим, что готов выслушать любые пожелания. Я не обижаюсь на критику или просьбы, если информация донесена корректно. Если кто-то начнёт шипеть, жаловаться, что он не получает мяч, я попрошу его успокоиться, а если он не поймёт – то, может, будет прыгать без мяча. Я понимаю, что эмоции во время матча могут быть разными, но про уважение забывать нельзя. Классных игроков много – мяч всего один.

В продолжение разговора о Волкове, я скажу, что именно такие жадные до атак, всегда готовые получить мяч игроки мне нравятся. Мы играли с «Кузбассом» и, кажется, вели 24:22. Я паснул на Волкова – «Кузбасс» отбился и отыгрался. В следующей атаке я опять отдал ему – Волков попал под блок или промахнулся. Тренер взял тайм-аут, а я подошел к Диме и сказал: «Ну что, ещё один раз?» Мы вышли, и он набрал очко.

– Вы злитесь, когда нападающий несколько раз подряд не используют ваши передачи?

– Мне не нравятся глупые ошибки. Например, я сделал не очень хороший пас, и нападающий со всей силы бьёт по мячу с закрытыми глазами. Стоп, я мог ошибиться, но ты помоги мне, сохрани мяч для нас. Я же выручаю тебя в случае неидеального приёма, стараюсь выжать максимум из любой ситуации. Но какой-то злобы у меня нет. Ошибки – это часть игры, никто не идеален. Для этого нас на площадке шесть человек, чтобы поддерживать и помогать друг другу.

Худшее, что может быть, когда связующий думает так, а нападающий – иначе, и они не обсуждают это между собой. Чувство неудовлетворенности растёт, оно переполняет тебя, но все молчат и только отталкиваются друг от друга. Поэтому я подхожу к Максу или Диме и спрашиваю: «Тебе повыше и побыстрее?». И они говорят: «Да, Майка. Давай попробуем так». А если молчать и ждать, что кто-то тебя поймёт, на это может уйти много времени, а результат не придёт. Очень помогает общение за пределами площадки, когда можно подружиться, узнать человека получше и ещё больше проникнуться к нему доверием.

– Если нападающий ошибается, многие связующие пытаются сразу дать ему шанс исправиться – довольно читаемая ситуация…

– Я тоже так раньше делал, и не сомневаюсь, что при разборе игры соперник это подмечает и делает выводы. Например, в команде колледжа у меня всегда был агрессивный настрой, и если нападающий ошибался, я тут же давал ему ещё одну передачу. Типа, давай, покажи им, какие мы крутые! Разумеется, к этому быстро приспособились соперники, и мне нужно было меняться и ещё больше разбираться в игре.

– Перед подачей соперника, вы уже знаете кому будете пасовать?

– Уже знаю. Но у меня в голове есть несколько вариантов – скажем, А, B и C. Вариант А – если у нас будет отличный приём, я вижу, что у соперника невысокий связующий, то практически наверняка знаю, что сделаю. Вариант B – если приём чуть хуже. Вариант C – если приём на «минус», то это даже легче, так как выбор адресата для передачи сужен. И многое зависит от высоты мяча, от того, с какой скоростью он летит, от того, как ведут себя блокирующие соперника. Я могу принять какое-то решение до приёма, но если вижу, что центральные идут в зону, куда я хотел бы отдать пас, то, конечно, буду отталкиваться от этого.

В общем, тонкостей хватает. Повлиять на решение может счёт, партия, план на игру или на этот отрезок. Конечно, при счете 24:24 я буду учитывать больше деталей, чем когда мы ведём с большим преимуществом.

«Бутько – мастер, у которого можно поучиться»
– Сейчас ваш сменщик – молодой и не слишком опытный Денис Толок. Вы не устаёте?

– Нет, я люблю волейбол, обожаю дух соперничества, обожаю атмосферу во время игры, когда на арену приходят болельщики. Мне нравятся тренировки и наши двусторонки 6 на 6. Если тренер считает, что я заслуживаю места на площадке, я хочу проводить на ней как можно больше времени. Если он хочет дать шанс Денису, я приму это с уважением. Я буду желать ему только удачи. Не так часто в таком возрасте связующие выходят в составе команды уровня казанского «Зенита». Это круто!

– А физическая усталость накапливается?

– Ну это же моя работа – быть готовым играть и тренироваться. Огромную работу делают наши врачи, массажисты, которые помогают нам восстановиться. Если я знаю, что в предстоящем матче не сыграю, то в это время пойду в спортзал и нагружу себя сильнее обычного.

– Как вы расслабляетесь? Можете позволить себе наесться шоколадок в выходной?

– Я предпочту чизбургер. Сладкое я не очень люблю. Лучше немного чипсов и бургер, чем шоколадный торт. А «Кока-Колу» я вообще не пью. Может, я так себя выдрессировал, что отказываюсь её пить, потому что пользы от неё нет. Лучше выпить минеральной воды.

– Что думаете о возможном возвращении в «Зенит» Александра Бутько?

– Думаю, это круто. Круто, когда в твоей команде связующий с таким количеством титулов. Он по характеру победитель, выиграл всё, что можно. Он настоящий мастер, у которого можно учиться. Я же вижу фотографии в центре волейбола с победных финалов «Зенита», и Бутько на них встречается очень часто. Уверен, он поможет нам, и каждый в команде будет рад возвращению Александра.

– Когда он играл за «Зенит» с Леоном, Андерсоном и Михайловым, мы часто слышали мнение: «С такими нападающими любой связующий выиграет. Нужно просто подбросить мяч повыше».

– Я с этим не соглашусь, потому что вижу, что Бутько показывает на тренировках. С его появлением уровень наших двусторонок вырос в разы. Я же рассказывал, что связующий это не только пас. Это психология, это общение, это доверие. Даже когда в твоей команде несколько великолепных нападающих, нужно уметь распределить между ними нагрузку, знать, что люб

При наличии видеоролика перейдите по ссылке в видео, чтобы смотреть в полный экран. При недоступности видео попробуйте с VPN-сервером из России.